Мемуары

Счастливая пора

Значительная часть моей трудовой жизни прошла на Гостелерадио, куда на работу меня пригласил начальник Главного Управления радиоинформации Алексей Александрович Пузин в самом конце 1956 года.
До той поры я был секретарём парткома Министерства культуры СССР. Оно сразу же после смерти Сталина было преобразовано из многих организаций культурного назначения от высшей школы, трудовых резервов до бывших Комитета по делам искусств, Министерства кинематографии, Госкомпечати, радио, «Совинформбюро».
К 1956 году всё это уже расползлось в самостоятельные, как и прежде министерства и другие организации. А. А. Пузин сказал тогда, что вопрос о выделении радио в самостоятельное ведомство уже решён и подтвердил своё приглашение на работу. Так для меня началась счастливая пора работы в системе советского радиовещания и телевидения. Вскоре А. А. Пузина, с которым у меня сложились самые добрые отношения, перевели на должность председателя Комитета при Совете Министров СССР по делам религиозных культов, а на его место председателем Государственного комитета по радиовещанию и телевидению был назначен Дмитрий Иванович Чесноков, ранее работавший даже членом Президиума ЦК КПСС. Несмотря на былую высокую должность, это был скромнейший и умный человек. Такие политработники встречались довольно редко. Философ по образованию он посвятил свою научную жизнь изучению личности и творчества А. И. Герцена, в чём достаточно преуспел. С ним же пришли новые люди сами по себе приличные, но не имеющие никакого опыта в радиовещании и тогда уже телевидении. Всё это длилось не более года. Вскоре перевели Д. И. Чеснокова на должность ректора Академии общественных наук. Председателем же Гостелерадио при поддержке Е. А. Фурцевой был назначен мой старший и добрый товарищ, которого я хорошо знал ещё до Министерства культуры СССР, Сергей Васильевич Кафтанов. С Д. И. Чесноковым мы встречались вплоть до его скорой кончины, ибо я руководил группой аспирантов Академии, в числе которых была и его дочь Б. Д. Чеснокова. Однажды пригласил меня Дмитрий Иванович для переговоров (я уже работал более года в художественном радиовещании) и предложил возглавить дирекцию радио и телевидения в Брюсселе на время международной выставки. Об этом, однако, следует рассказать подробнее ибо период этот составляет важную и самостоятельную часть в истории Гостелерадио, в том числе иновещания. Уже в ту пору я чуть было не попал на телевидение. После одной из командировок вызывает меня Дмитрий Иванович:
- Я подписал приказ о Вашем назначении на должность директора Центрального телевидения. Там произошло ЧП. (Речь шла о нашумевшем в то время «скандале» во время прямой передачи с участием Н. В. Богословского. Были сняты с работы директор Владимир Спиридонович Осьминин и многие работники телевидения).
- Я не могу, я этого не знаю и не умею.
- Нет, Вы пойдите и всё посмотрите на месте. Вашу кандидатуру поддерживают работавшие с Вами в Бельгии товарищи; и с ЦК я уже согласовал.
Более недели провёл я на Шаболовке в единственной тогда студии и понял, что справиться с новой работой не могу. Дело новое, сложное. К тому же я не верил в доброжелательность тогдашнего заведующего сектором ЦК по радио и телевидению Г. А. Казакова, о чём хорошо знал Дмитрий Иванович.
Приказ был отменён, а на должность директора Центрального телевидения был назначен замечательный творческий человек Георгий Александрович Иванов, с которым меня связывала дружба вплоть до его кончины. Георгий Александрович был выпускником Щукинского училища, однако жизнь распорядилась так, что его не ждала актёрская карьера. Тогдашние выдвиженцы на партийно-советскую работу, прекращали свою творческую деятельность. Судьбы у них складывались по-разному. Многие оставались в Управлениях культуры, иные становились директорами театров или администраторами. Так и Г. А. Иванов был до работы на телевидении заместителем начальника Управления культуры Исполкома Моссовета. У Г. А. Иванова был сильный и, я бы сказал, властный характер. Потом я понял, что это было его противостояние окружавшей его несправедливости. И надо же случиться, что первая в ту пору такая «схватка» произошла между ним и С. В. Кафтановым. Назначение его председателем Комитета сразу же дало о себе знать. Его поддерживали люди из правительства. Предполагавшееся для Комитета по культурным связям здание на Пятницкой было передано Гостелерадио, а Жуковский комитет был распущен, так и не дождавшись новоселья. С. В. Кафтанову удалось получить лимиты на строительство жилья для работников телевидения. Вот здесь и столкнулись два хороших человека. Иванов требовал, чтобы все жильё, предназначенное для работников телевидения, было передано по назначению. Кафтанов же, обременённый жилищной проблемой многих старейших работников радио, под нажимом общественных организаций не мог с ними не посчитаться. Иванов за разрешением конфликта обратился прямо к тогдашнему первому секретарю МГК КПСС Дмитрию Фёдоровичу Устинову. Оба были правы. Но С. В. Кафтанов настоял на своём, и часть квартир получили радисты.
Хотя Г. А. Иванов уже в ту пору сумел как-то наладить работу телевидения, успел полюбить её, вынужден был согласиться с избранием на новую весьма высокую должность первого секретаря Свердловского райкома КПСС Москвы. Это был престижный центральный район столицы к тому же и самый театральный.
Д. Ф. Устинов не ошибся с назначением и дела у Г. А. Иванова в районе пошли хорошо. Однако он переживал отрыв от телевидения, так как там «нашёл себя» и был очень хорошо принят молодым коллективом нового искусства. Но вот так случилось.
В ЦК КПСС был сектор радиовещания. Собственно сектора-то ещё не было, а был его заведующий, старый работник Управления местного радиовещания Георгий Александрович Казаков. Человек он был своего времени. Мне вспоминается, что он всегда чем-то напуганный, опережая события, спешил доложить по начальству. Его и не без оснований побаивались. Дело же радио и телевидения бурно и успешно развивалось. И вот тогда Г. А. Казаков вдруг стал первым заместителем председателя Комитета. Это был абсолютный антипод С. В. Кафтанова. Новым же заведующим сектором стал весьма известный и ныне Александр Николаевич Яковлев. Думается мне, что это была его одна из первых должностей в ЦК.
Придя к кормилу власти, Г. А. Казаков начал с того, что всё, не устраивающее его в Радиокомитете решил «поломать» и сделать по-своему. Речь шла, естественно, об угодной ему перестановке кадров. Оправдывал он это тем, что С. В. Кафтанов, хотя и опытный руководитель, но человек новый, а он, Казаков, старый и всё понимающий работник, должен ему помочь и притом решительно. В какой-то из газет или журнале появилась разгромная статья по поводу Гостелерадио. В ней содержалось много предвзятых нелепостей в стиле 1937 года. Кафтанов недоумевал. Просил уже нового своего первого зама выяснить кто же автор, чтобы печатно объясниться. Этот же вопрос он задал и мне:
- Кто бы мог написать так и такое?
- Судя по жесткой тональности и раздражительности – Казаков.
- Не может быть, это же мой первый зам! Я лично ему поручил разобраться.
- И что он говорил?
- Обещал выяснить.
- А что выяснить? Всё и без того ясно. Статья подписана псевдонимом: «Гаков». Фамилия эта встречается в радийных газетах и журналах ещё с конца 30-х годов. Я почти уверен, что этот псевдоним означает Г. А. Казаков, - «Гаков».
- Не может быть! (Ах, этот наивно-доверчивый С. В. !)
- Он же сказал, что не знает. Ну, я понимаю, ну напиши, но зачем же скрывать? Он же не меньше, а то и больше меня отвечает за многое, что было в прошлом!
Сергей Васильевич терпеть не мог лжи. Но вскоре ситуация стала более сложной. В ту пору уже состоялся XX съезд со сталинскими разоблачениями. Коммунисты знали текст доклада Н. С. Хрущёва. Тогдашний секретарь парткома радио мой старый (так совпало) ещё школьный приятель Всеволод Николаевич Ружников, работавший заведующим методическим отделом Гостелерадио, на партийном собрании выступил с разоблачительным материалом о незаслуженном преследовании и даже арестах старых работников радио и приводил тексты о так называемых «врагах народа». Многие из подобных материалов принадлежали перу Г. А. Казакова. Это вызвало у собрания недоумение и презрение к автору клеветнических материалов Г. А. Казакову – Гакову. После этого памятного собрания новоиспечённый первый заместитель председателя Комитета на работу не являлся, а скромно преподавал в Высшей партийной школе. Как говорится, канул в Лету.
У С. В. Кафтанова же появился новый первый заместитель, ведавший среди прочего иновещанием, умный, активный журналист и дипломат, уважаемый многими Энвер Назимович Мамедов. Он не был, как иным казалось, человеком сложным. Таким сделали его обстоятельства, времена, в которых он умудрялся оставаться порядочным человеком. Его любили и на радио, и на телевидении. И до сих пор вспоминают добром.

НИКОЛАЙ ПАНТЕЛЕЙМОНОВИЧ КАРЦОВ

Продолжение следует.